Городские пляжи, фонтаны, берега водохранилищ и другие места, где загорали и купались, не отправляясь на известные курорты.

10 фотографий того, что нельзя увидеть, но можно почувствовать.

В 1966 году фотограф Владислав Микоша сделал фоторепортаж с репетиции балета «Жизель» в Большом театре. Балерины – Екатерина Максимова и Майя Плисецкая, артист балета – Николай Фадеечев, педагог-репетитор – Галина Уланова.

Из России в Украину и назад.

Придумав для себя это направление, житель Ульяновска, бывший конструктор Ульяновского автомобильного завода, внештатный фотокорреспондент газеты «Ульяновский комсомолец» Валерий Щеколдин одновременно с добросовестным выполнением репортерских заданий принялся последовательно выявлять абсурд системы, фиксировать жизнь за рамками официально разрешенных тем. Когда кадров набралось достаточно, у него возникла идея издать книгу со скромным названием «Искусство вырождения», но о ее публикации можно было думать только с юмором. И продолжать скурпулезно накапливать материал. «Я зачем-то всюду выискивал лица, характеры, ситуации, в которых жизнь являла свое неистощимое разнообразие». Это потом, после развала Союза, к нему приходит известность, проходят персональные выставки («Момент истины», «Сокровенный человек» и другие), журнал Paris Match и клуб фоторедакторов Германии признают его лучшим фотографом года, а до этого приходится неотступно «выискивать» и складывать эти свидетельства эпохи, как говорится, «в стол». В данную выставку вошли работы Щеколдина, сделанные им в Ульяновске и Ульяновской области с 1969 по 1986 год.

Зельма родился в Ташкенте. В 1920-м или 1921-м семья переехала в Москву, спасаясь от тяжелых условий жизни во время Гражданской войны. В дополнение к школе Георгий посещал студию пролетарских фильмов «Пролеткино», где учился операторской работе, и школьный фотоклуб. В 1924 году семья Зельмановичей (Зельма – творческий псевдоним фотографа) вернулась в Ташкент. С деревянной камерой и штативом Зельма путешествовал по кишлакам и документировал уклад жизни Средней Азии и его изменения. Популярным фотосюжетом в те годы было раскрепощение восточных женщин: эту тему раскрывают кадры Зельмы «Международный женский праздник 8 Марта» (1924), «Долой чадру!» (1925) и др. Зельма считался специалистом по Средней Азии, и даже когда он обосновался в Москве в 1929 году, его нередко командировали на родину. В начале 1930-х годов он начал сотрудничать с журналом «СССР на стройке». С 1934 года Зельма – фотокорреспондент газеты «Известия». Во время Великой Отечественной войны он работал военным фотокорреспондентом журнала «Отечественная война» и газеты «Известия». Самый известный цикл работ этого периода – репортажи из Сталинграда, где он вел хронику боев с июля 1942 года по февраль 1943 года. «Бой за этаж», «Братская могила», «Письмо домой», Боевые друзья», «Флаг победы над Сталинградом» стали классикой фронтового репортажа. После освобождения Сталинграда Зельма работал в Украине. В «Советском фото» № 12 за 1980 год Зельма рассказал историю фотографии 1943 года «Награда патриоту», сделанной в Днепропетровской области: генерал прикрепляет медаль бородатому старику, железнодорожнику-стрелочнику Михаилу Помпику. Через много лет после войны снова побывал я в тех местах, нашел знакомую будку стрелочника. Ее хозяина не было в живых, но на стене под стеклом висел дорогой мне снимок… И хотя на многих выставках он получил почетные дипломы… для меня самое высокое признание – этот „стенд“». После войны фотограф работал в журналах «Советская женщина», «Огонек», с 1962 года – в Агентстве печати «Новости». В последние годы жизни Зельма помог создать детскую фотостудию в подмосковном поселке Вороново и много сил отдавал работе с ее учениками.

Как выглядела Сухаревка до того, как Генеральный план реконструкции Москвы начал набирать обороты. «...На крутой горе, усыпанной низкими домиками, среди коих изредка лишь проглядывает широкая белая стена какого-нибудь боярского дома, возвышается четвероугольная, сизая, фантастическая громада – Сухарева башня. Она гордо взирает на окрестности, будто знает, что имя Петра начертано на ее мшистом челе! Ее мрачная физиономия, ее гигантские размеры, ее решительные формы, все хранит отпечаток другого века, отпечаток той грозной власти, которой ничто не могло противиться», – писал о Сухаревой башне в 1834 году Михаил Лермонтов.