Марк Гринберг родился в Ростове-на-Дону, и там началась его карьера фотографа. Сначала он работал журналистом в отделе происшествий газеты «Советский Юг», потом перешел в отдел фотокорреспондентов. Первым большим успехом стал портрет Владимира Маяковского, сделанный в гостиничном номере во время визита поэта в Ростов-на-Дону в 1926 году. В комнате было очень скудное освещение, но фотограф не растерялся и использовал в качестве отражателя простыню. Снимок, сделанный по заданию газеты «Советский Юг», опубликовал и московской «Огонек». В том же 1926 году Марков-Гринберг переехал в Москву, где начал работать на разные издания: был фотокорреспондентом профсоюзных журналов, снимал для «Смены». В 1930 году его пригласили на постоянную работу в агентство «Пресс-клише» ТАСС (название затем менялось на «Союзфото» и на «Фотохронику»). В 1934 году Марков-Гринберг отправляется на Донбасс делать серию снимков о шахтере-ударнике Никите Изотове, регулярно перевыполнявшем норму на сотни и тысячи процентов. Чтобы сделать убедительный очерк и прочувствовать особенности шахтерской жизни, Марков-Гринберг провел с Изотовым шесть месяцев. С началом Советско-финляндской войны в 1939 году фотограф был командирован на фронт корреспондентом ТАСС. На Великую Отечественную он, однако, попал сначала рядовым связистом, и только в 1943-м его назначили фотографом армейской газеты «Слово бойца». В центральную прессу его снимки почти не попадали. После войны его долго не демобилизовывали, и он продолжал служить в военной прессе – был корреспондентом в «Красноармейской иллюстрированной газете». Далее была работа при ВСХВ (нынешней ВДНХ), а с 1957 года и до ухода на пенсию в 1973 году — в редакции журнала «Художественная самодеятельность», а после его объединения с журналом «Клуб» (1963) — «Клуб и художественная самодеятельность». Первая персональная выставка Маркова-Гринберга состоялась в 1997 году, в год его 90-летия. До 100-летия фотограф не дожил чуть более года.

Ворота, заборы и палисады - важная часть русской архитектуры, которой, к сожалению, в наше время не уделяют должного внимания. А вот в древности ворота считались лицом дома, по которому можно было судить о благосостоянии, живущих в нем людей. Фотографии из фондов МЗТП.

Семейные фотоархивы, которые присылают наши пользователи, особенно ценны своей искренностью и личной историей. Архив Шарыповых–Афанасьевых – история семьи на протяжении нескольких десятилетий.

Наручные часы в разные времена.

«Вам хочется кутнуть? А мне ужасно хочется. Тянет к морю адски. Пожить в Ялте или Феодосии одну неделю для меня было бы истинным наслаждением. Дома хорошо, но на пароходе, кажется, было бы в 1000 раз лучше. Свободы хочется и денег. Сидеть бы на палубе, трескать вино и беседовать о литературе, а вечером дамы». Из письма Чехова Суворину 28 июля 1893 года.

В «краю ста тысяч песен» с 1928 по 1995 год.

Гостиница «Россия» была самой большой в СССР, пережила крупнейший пожар ХХ века, но была снесена под напором амбиций XXI века. Автор: пользователь Иван Владимирович Егоров.

«Запорожец» – это не просто автомобиль, это стиль жизни!

«В конце лета 1915 года я держала экзамены… и поступила в 1-й класс частной гимназии Любимовой. Помню экзамены: закон божий, русский (диктант), арифметика, география, языки французский и немецкий… Классы были как в теперешних школах, коридоры тоже. Только во втором этаже был большой зал, и в нем большая, во всю стену, картина – Христос, благословляющий детей. Каждое утро ученицы выстраивались шеренгами перед этой картиной-образом и пели молитвы. Хор был довольно слаженный, и петь нам нравилось. Пели мы "Царю небесный", "Спаси, Господи, люди твоя", еще что-то – я уж не помню… Учиться в гимназии мне и нравилось, и не нравилось. Нравилось, что учителя ко мне хорошо относились, что учение давалось легко, без надрыва. Нравился класс, он был хороший, дружный, без ябедничества, без ссор. Классную даму нашу Анну Аполлоновну мы не очень любили – за сухость и ворчливость, но, в общем, я шла в гимназию с охотой. …и все-таки гимназия мне мешала. Она мешала мне читать. Я тогда уже глотала множество книг, и мне не нравилось, что приходится откладывать интересное чтение для того, чтобы зубрить названия каких-то городов или решать задачу о путешественниках, идущих друг другу навстречу».